Известное каждому волжанину здание картинной галереи 100 лет назад было местным центром просвещения. И в прямом, и в переносном смысле.

Ведь в этом статном доме из красного кирпича, помимо волостного начальства, располагалось почтово-телеграфное отделение. Руководил им Иван Казначеев, в честь которого теперь названа одна из улиц в посёлке Рабочем. Едва прочитав важные известия на полученной телеграфной ленте, Иван Прокофьевич спешил поделиться со своими односельчанами… То, что потом в этом здании была школа, тоже известно каждому. Кто-то вспомнит про госпиталь, а кто-то — про пожар, разрушивший старую постройку. Вот, пожалуй, и всё… А между тем картинная галерея хранит много исторических секретов. О них «Волжской правде» рассказала старший научный сотрудник городского музейно-выставочного комплекса Екатерина Лоскутова.

Обиженное Заволжье

В начале 19 века в Верхней Ахтубе не было никаких школ. Хотя еще в 18-м царское правительство пыталось распространить грамотность среди населения империи. Правда, касалось это дворянских, купеческих, мещанских и солдатских детей. Крестьянских отпрысков учить грамоте считалось необязательным. Ну разве что какой-нибудь сердобольный помещик захочет принять участие в образовании ребятишек…

Здание бывшей волостной управы. Фото предоставлено Е. Лоскутовой

Но сами крестьяне обычно не ценили подобные барские порывы. Зачем учиться и забивать голову всякой чепухой? Сами необразованные, и дети тоже обойдутся. Люди относились к обучению с недоверием. На учёбу детвору забирали, как на каторгу. Часто горе-ученики убегали, их ловили и снова пытались насильно обучить грамоте.

Но в наших краях сердобольные помещики не водились. Заволжские крестьяне были государственными. И вопросами своей грамотности, вернее, безграмотности поначалу не занимались. А Министерство народного просвещения, не имея средств на содержание начальных школ, сосредоточило внимание на более привилегированных учебных заведениях, расположенных в городах. Это гимназии, лицеи и университеты.

Другие школы содержались за счёт городских и сельских обществ. Если Царицын или Камышин, например, могли себе позволить открыть какое-либо двухклассное училище, то крестьяне Заволжья были лишены такой возможности. Единственное, что могли сделать сельские жители – это собрать «всем миром» средства на обучение отдельных ребятишек.

Причем отдавать их в уездные училища или гимназии вовсе не предполагалось. Главное – научить читать, писать и считать, чтобы они могли потом обслуживать своих же неграмотных односельчан. Так, в 1839 году на одном из сельских сходов жители Верхней Ахтубы решили выделить 600 рублей «на содержание трёх крестьянских мальчиков, обучающихся на писарей». Эта должность на селе была очень почётной. Писари даже получали денежное содержание от «мира», то есть сельской общины.

Ученики и учителя Верхнеахтубинской НСШ на фоне старой деревянной школы-четырёхлетки. Фото предоставлено Е. Лоскутовой

Иногда обучение деревенских ребят грамоте велось при местных церквях. Эти занятия носили преимущественно религиозный характер, поскольку никаких светских предметов дети там не проходили – только церковную азбуку, молитвы и жития святых. Обучение вели сами священники. Была подобная приходская школа и в селе Заплавном – при церкви Во имя Покрова Пресвятой Богородицы. В ней обучались около 20 ребятишек.

То пожар, то золотуха…

Ситуация с народным образованием стала меняться с середины 19 века, когда в Российской империи началось проведение буржуазных реформ 1860-70 годов: отмена крепостного права и т. д. 1 января 1864 года был утверждён Закон о земском или, другими словами, местном самоуправлении.

С появлением земства в русских деревнях важную роль стали играть представители новой местной интеллигенции: учителя, врачи, агрономы. Эти люди, получившие образование, пользовались уважением и доверием у крестьян. А в обязанности земских обществ стало входить и содержание сельских школ.

Однако земская реформа затронула наш край лишь частично. Дело в том, что в 1850 году Царевский уезд, к которому принадлежали сёла Верхняя и Средняя Ахтуба, Заплавное, Пришиб, Верхне- и Среднепогромное, отошёл к Астраханской губернии. Населённые пункты Царицынского и Камышинского уездов, расположенные на противоположном правом берегу, остались в составе Саратовской губернии. Местное самоуправление затронуло лишь 34 губернии, среди которых была и Саратовская. Астраханская в их число не вошла. Здесь земство ввели лишь в 1913 году.

Церковно-славянская грамота. Фото предоставлено Е. Лоскутовой

Но попытки улучшить ситуацию с образованием в Заволжье всё же предпринимались. К примеру, жители села Среднепогромного в 1859 году на общем собрании решили купить дом, чтобы организовать сельское училище. Правда, здание вскоре сгорело, пришлось приобретать новое — но быстро выяснилось, что для этих целей оно не годится. В конце концов училище было переведено в здание волостной управы.

Бродячие учителя

Во второй половине 19 века подобные попытки открыть школы делали и другие населенные пункты. В Верхней Ахтубе, например, к началу 20 века имелось два одноклассных училища, разделенных по половому признаку. В женском законоучителем был священник Виссарион Рождественский, а учительницей — Мария Григорьевна Потапова. Соответственно, в мужском эти должности занимали священник Григорий Гвоздев и учительница Анастасия Живарева.

В 1910-е годы в селе имелась ещё смешанная церковно-приходская школа, где преподавали уже упомянутый священник Гвоздев, псаломщик Алимов и учительница Пелагея Калибошина.

Церковно-приходские учебные заведения относились к особому типу начальных школ. Прежде всего в учебной программе значился Закон Божий. Это изучение молитв, процесса богослужения, священной истории Ветхого и Нового Завета, а также катехизиса — краткого изложения христианского вероучения. Кроме того, учеников обучали церковному пению, письму, чтению по православным книгам и гражданской печати, начальным арифметическим действиям.

Закон Божий, чтение, чистописание и четыре правила арифметики преподавали в одноклассных училищах в сёлах Заволжья. Предназначались они преимущественно для крестьян, а продолжительность обучения в них составляла три-четыре года.

Их выпускники, как правило, едва умели читать и писать. Да и многие учителя были из числа странствующих, малограмотных, предлагавших свои услуги людей, в большинстве своём не способных заниматься педагогической деятельностью. Жалование учителей было низким, платили его нерегулярно. В связи с этим многие учителя не задерживались на одном месте, а искали лучшей доли.

Довоенная тетрадь ученика Верхнеахтубинской школы.

Состояние заволжских школ также оставляло желать лучшего. Большая часть даже не имела своего помещения. Располагались они в церковных сторожках, в отдельной комнате при волостном правлении или наёмном доме. Не хватало пособий, ученики приходили на занятия с разорванными, купленными на базарах книжками. Вместо тетрадок или писчей бумаги у них были обрывки обёрточной или уже исписанной бумаги.

«По физике химий преподавать»

Новый импульс развития народное образование получило после Октябрьской революции 1917 года. На смену министерствам пришли народные комиссариаты, или сокращенно наркоматы. Поскольку в безграмотном обществе социализма не построить, новая власть уделяла особое внимание народному просвещению. НАРКОМПРОС возглавил Анатолий Луначарский.

В 1918 году декрет Совета народных комиссаров отделил церковь от государства, а школу – от церкви. Церковное имущество объявлено всенародным достоянием, а священнослужителей лишили права вести обучение в государственных и частных школах. Было установлено совместное обучение обоих полов, отменено преподавание Закона Божьего, который был основным в образовательной программе до революции. В тот же год была введена новая орфография, которой мы пользуемся и в настоящее время.

НАРКОМПРОС засучив рукава принялся нещадно ликвидировать безграмотность среди населения силами местных жителей, получивших хоть какое-то образование. Правда, они не всегда соответствовали требованиям. Так, Ленинский уездный отдел народного образования удивило письмо одного из учителей, некоего тов. Лазарева.

Дом жителя с. Безродное.

Обращаясь к чиновникам с просьбой разъяснить рабочие моменты, он умудрился показать «свою полную безграмотность в области формальных навыков по родному языку (ошибки на каждой строке) и методических вопросах…». Например, этот товарищ жаловался, что «грамматике со всем нет ни одной даже для себя не имею». В переводе на понятную орфографию и пунктуацию это звучит примерно так: «совсем нет ни одного учебника грамматики». Даже у него, учителя Лазарева, он тоже отсутствует.

Дальше в письме этот горе-учитель интересовался требованиями к лицам, «желающим перейти из I-й ступени во II ступень школ работать по специальным предметам, как например: по физике химий преподавать». Так написано в обращении Лазарева.

Ленинский отдел народного образования с горечью констатировал, что учителей, отличающихся малограмотностью, хватает. Планировалось назначать работников просвещения из числа тех, кто окончил педагогический техникум и специальный вуз. Только где ж их взять? Будущий педагогический институт в Сталинграде, первоначально называвшийся индустриально-педагогическим, будет образован только в 1931 году.

Сообщение Три класса церковно-приходской: историк рассказала о развитии образования в Заволжье появились сначала на Новости Волжского - Волжская правда.

Источник: Волжская правда